А сову мы эту разъясним!

С тех пор, как в нашей явно безразмерной двушке появилась очаровательная вездесущая сволочь по имени Хайлин (для своих – просто Лина!), кто-то из нас двоих, мгновенно выдрессированных хозяев, постоянно ночует в зале. Бедный пёсик ведь может проснуться и загрустить, а то и испугаться страшной непроглядной темноты! Или срочно захотеть «пи-пи»… Ну или еще что-нибудь.

Тут ведь главное – даже не насущные собачьи потребности, а принципы, да, суровой, но абсолютно необходимой дрессировки, которым любая уважающая себя собака должна следовать неукоснительно, а то так дашь слабину, и вот уже на команду «Миска!» никто не мчится сию секунду, роняя тапочки…

А вторую комнату мы до сих пор всё время держим закрытой – просто Лина воспринимает её, как тот самый кажущийся бездонным автомат игрушек, из которого можно постоянно таскать что-нибудь новенькое. Например, деткиных мягких и таких приятных для жевания и грызения зверенышей, а также её розовые блокнотики со стразами и на замочках, фломастеры и кисточки, книжки и кукол. Или мои лифчики и чулки. Или те же папины носки…  О, эти носки!

Лина от них сама не своя. Просто какая-то носковая наркоманка. В итоге – о чудо дрессуры! – ей удалось приучить нашего папу складывать их в корзину для белья. Лично я этого не сумела за годы и годы брака!

Еще одна непреодолимая страсть нашего милого маленького пёсика, в котором, дай Бог, уже кило сорок, наверное, это каблуки на моих сапогах. Но после того, как я, еще несколько месяцев назад, оплакала и похоронила загрызенные насмерть мои любимые вишневые ботильоны, а потом и черные замшевые балетки, я приучилась прятать всю обувь, и детскую тоже, в низ шкафа, стоящего в прихожке! Вот что значит правильные и, главное, постоянные тренировки.  

А еще Лина приучила нас ходить в туалет на улицу – по четыре раза в день. И радостно играть мячиком – по первому мановению трогательной бежевой бровки! Мыть лапы после каждой прогулки. Мыть полы в квартире – постоянно. Причем предварительно собрав из-под дивана, стола и разных других интересных мест куски отгрызенных плинтусов и изорванной туалетной бумаги, которые явно являются смертельно опасными, злобными и коварными собачьими врагами!

Ну а команды: «Миска!» и «Дай печенье!», разумеется, являются основополагающими. Реагировать на них мгновенно Лина выдрессировала нас еще в первые дни своего воцарения в нашей (или все-таки её?!) двушке…

Знаете, как изящно она подошла к вопросам получения необходимой для собачьего организма (то есть чрезмерной!) порции ласки и любви? Едва я захожу домой, как тут же стремительный черный бомбовоз сбивает меня с каблуков и, от нетерпения залезая всеми лапами в мои и без того многотонные сумки, прижимает мое слабо трепыхающееся тельце к косяку. Мол, ласкай и люби, а то не выпущу! После пятнадцатиминутного тщательного почесывания и почти задушенного нежного приговаривания: «Лина – хорошая собачка, мамина любимая собачка!» меня милостиво пускают… в кухню, разумеется! За чем-нибудь вкусненьким для хорошей и любимой маминой собачки!

Вот такая ежедневная дрессура! Мы уже и команду: «Рядом!» освоили – это когда идешь лапа в лапу с правой стороны от гордо вышагивающего бомбовоза. И команду: «Дай палку!» – ищешь подходящую палку, чтобы бомбовоз, тяжело наступая на твои новые туфли, беззаботно с ней поиграл… И много чего еще – с точки зрения бомбовоза абсолютно необходимого для хорошо выдрессированных хозяев.

Вот только одна-единственная команда нам пока еще плохо дается – хозяева почему-то пытаются выдрать из намертво сомкнутых челюстей маленького миленького пёсика свои обожаемые носки, фломастеры и лифчики! Ну не всё сразу. Привыкнут. Вон сгрызла мамину пластиковую карточку в фитнес-клуб, а еще её же визитницу со всеми (!) долгие годы нежно собираемыми дисконтными картами, а еще с десятка два деткиных мягких зверей, а еще кучу папиных легкомысленно оставленных на видном месте вещей, а еще журнальный столик, а еще обои в прихожке и на кухне, а еще очень вкусные книжки и журналы, а еще губки из кухни и ванной… Ничего же! Хозяйка, конечно, немножко об стенку побилась, но почти сразу, часа через два, успокоилась.

Тут важно, когда у тебя прямо из зубов тянут какую-нибудь новую суперклёвую игрушку и, грозно рыча, называют тебя плохой собакой, нежно потупить невинный взор хитромордых очей или даже чуть-чуть оглянуться через плечо – это кто там плохая собака?! И всё! Они просто не могут устоять.

Ну а вечером, когда все наконец-то расползутся по кроватям, а дверь в прекрасный и удивительный мир, полный самых немыслимых чудес, безжалостно захлопнется прямо перед твоим носом, бедному маленькому сорокакилограммовому пёсику, конечно же, станет ужасно одиноко, грустно и страшно, и он, то есть ты, спасаясь от непроглядной опасной тьмы, конечно же, залезет/ешь на диван… А папу (или маму) можно и подвинуть! Ишь, развалились – нет, чтобы о других подумать!

И вот пробираюсь я утром в ванную – тихо-тихо, чтобы не обеспокоить нашу Линочку, а то что зря она меня что ли дрессировала! – и лицезрею умилительную картинку… Трогательно храпящий бомбовозик с грациозно царственной ленью отрывает голову от подушки и тут же бухается обратно, продолжая звучно храпеть. А рядышком, кое-как притулившись, тихонько посапывает наш папа, хозяин, человек, который, как известно, находится на самой вершине эволюции животного мира и вообще является признанным покорителем природы!

Вот сейчас наша радость откроет свои милые сонные глазки, и по команде: «Гулять!» эта самая покоренная вершина, как и положено хорошему дрессированному хозяину, за секунду вскочит в брюки и ботинки и, погромыхивая по ступенькам, понесется вниз по лестнице исполнять свой главный человеческий долг!