КУЛЬТСРЕДА: художник из народа – Иван Селиванов

В Новокузнецке подготовили проект, посвященный известному кузбасскому художнику Ивану Селиванову. В этом году исполнилось 110 лет со дня его рождения. Проект – совместная работа управления культуры, двух музеев, художественного и имени Достоевского, и библиотеки имени Гоголя. О жизни и творчестве мастера горожанам расскажут в библиотеке, а в музее искусств, на выставке, которая откроется 23 марта, покажут памятные вещи и работы художника, которые сохранились в фондах и у коллекционеров.

В музее искусств – заключительный этап долгой подготовки. Где и как разместить каждый экспонат – уже решили. Теперь дело – за деталями. От них зависит полная картина восприятия. Хотя сам Иван Селиванов мелочам значения не придавал. Уроженец Архангельской губернии, ростом всего метр пятьдесят пять, мыслил глобальными категориями.

Один из десяти лучших наивистов России, внесенный во Всемирную энциклопедию наивного искусства, в Кузбасс он попал в 1941 году.  Ему, как железнодорожнику, во время войны дали бронь и эвакуировали в Сибирь. И уже здесь через 6 лет он взял в руки кисть.

Большая часть картин самодеятельного художника – 100 работ – сейчас хранится в Москве, в Российском доме народного творчества. Искусствоведы отмечают, что главная особенность портретов кисти Селиванова – глаза. В них просьба и одиночество. Даже у животных глаза страдающего человека, они берут зрителя за душу и заставляют в них заглянуть. Он очень любил писать портреты. Изображал себя и окружающих. И никогда не работал с натурщиками. Даже жена ему ни разу не позировала. А любимую модель, соседскую девочку, он тоже всегда писал по памяти.

Творчеством сибирского наивиста восхищались крупнейшие художники России и зарубежья. Работы выставляли в Париже, Берлине, Токио и Нью-Йорке. Его называли русским Ван Гогом. А он не стремился к известности. Жил в маленьком доме в Прокопьевске, после смерти жены – в доме престарелых. Ни разу не выезжал за пределы области, в Новокузнецке был всего дважды. Вместо палитры использовал края обычной тарелки и очень хотел попасть в Третьяковку, даже приготовил новые кирзовые сапоги. Эта поездка в его жизни так и не случилась. Зато остались сотни картин и рисунков.   И поклонники его творчества готовы делиться с современниками информацией, чтобы сохранить память о художнике из народа.